Остафьево

События. Часть 15

Слева: портрет М.П. Погодина неизвестного художника. 1846; Справа: К.П. Мазер. Портрет Н.В. Гоголя. 1840

В декабре 1831 года Петр Андреевич уехал в Петербург. С этого времени столица прочно привязала его к себе служебными делами. Однако его главным задушевным занятием продолжала оставаться литература. Долго привыкал Вяземский к петербургской жизни, которая никак не укладывалась в привычные для него рамки. «Здесь все так холодно, так пусто сердечно...»– писал он жене. «... Я, кажется, никогда не обделаюсь на здешний лад... Здесь на все готовые понятия, готовые фразы, хоть тресни, а полезай в них, а ум и душу сверни и запрячь в карман, как носовой платок...»

Он еще долго отказывался от светских увеселений и грустил по Остафьеву «Сегодня катанье в санях и на горах... Я от катанья прочь. Я остаюсь верен остафьевской горе...» «Вспоминаю, как встретили мы прошлый год на горе при шуме полковой музыки и жалею о том времени». – писал он в письмах. «Ах, вы благополучные! – писал он Вере Федоровне.– У меня в глазах зеленеет, как подумаю о вашей аллее и рощах». «Мне так хотелось бы в эту зеленую душистую тень...» И в каждом письме – беспокойство о фабрике: «Что фабрика? Смотри строже, чтобы работа шла успешно и уведомляй меня».

После переезда Веры Федоровны с детьми в Петербург в октябре 1832 года Остафьево стало для Вяземских лишь предметом хозяйственных забот и очень редко – местом отдыха. Управляющему имением Д.Ф. Муромцеву Петр Андреевич давал указания: «иметь смотрение за домом, чистотою, исправностью его во всех частях, поведением людей в доме и дворовых, за конюшнею, содержанием лошадей и экипажей; за садом и оранжереею и вообще смотрение за порядком во всех частях ... Каждый месяц ... подавать мне ведомости того, что издержано, или употреблено по дому. Никаких новых распоряжений без утверждения моего не делать...»

Дальнейшая служебная карьера Вяземского внешне выглядела вполне благополучно: вице-директор Департамента внешней торговли, управляющий Заемным банком, член Государственного совета, товарищ министра народного просвещения, сенатор. Однако из его писем и записных книжек видно, что он всегда тяготился службой.

Вторая половина жизни П.А. Вяземского была омрачена горькими потерями. «И как они переделали его,– писал П.А. Плетнев Жуковскому. – Это не прежний весельчак: это задумчивый философ... меланхолический затворник». Из восьмерых детей Вяземских в живых остался лишь сын Павел. Ушли из жизни близкие друзья – А.С. Пушкин, И.И. Дмитриев, Д.В. Давыдов, Е.А. Боратынский, А.И. Тургенев, М.Ф. Орлов. В.Л.Пушкин и многие другие. Стихи и письма Вяземского этих лет звучат «как проникновенный реквием временам давнопрошедшим, временам литературного братства, навсегда оставившего свой след в истории «золотого века» русской литературы». «Решительно уже никакая радость не дотронется до моего сердца»,– говорил Вяземский Северину.

В 1841 году он посетил пушкинские места. «Я провел... несколько... сладостно-грустных дней в Михайловском, где все так исполнено «Онегиным» и Пушкиным. Память о нем свежа и жива в той стороне. Я два раза был на могиле его и каждый раз встречал при ней мужиков...»– писал Петр Андреевич.

В эти годы Остафьево, «рай сердечных воспоминаний», как назвал его Вяземский, сдавалось внаем. Соседка по имению, Варвара Алексеевна Окулова, собираясь на лето в свое Никульское, писала ему: «Буду кланяться Остафьеву. Грустно мне его всегда видеть занимаемое чужими, хоть по временам и приятными, но не близкими сердцу. Когда-то Бог возвратит вас к нам».

Летом 1844-1845 годов несколько комнат в остафьевском доме снимал известный историк литературы, профессор Московского университета С.П. Шевырев. Начало его дружеских связей с Вяземским относится к 1820-м годам. Он снискал глубокое уважение передовых литераторов того времени, выступив с резким осуждением произведений Булгарина.

В Остафьеве С.П. Шевырев много писал, читал лекции приезжающим сюда студентам, наблюдал жизнь крестьян, а в выходные и праздничные дни любил слушать народные песни. Управляющий имением сообщал Вяземскому о том, что профессор и три студента «в праздничные дни призывают песни петь народ... и кое-чем дарят».

В августе 1845 года в Остафьево приезжал М.П. Погодин. Здесь он писал «Похвальное слово» Карамзину, которое ему предстояло произнести на открытии памятника Николаю Михайловичу в Симбирске, и читал его С.П. Шевыреву.

Вяземский познакомился с Погодиным в 1822 году в имении Трубецких Знаменское и впоследствии не раз оказывал ему поддержку, сотрудничал в издаваемых им альманахе «Урания», журналах «Московский вестник» и «Москвитянин».

Остафьево произвело на Погодина неизгладимое впечатление. «Огромный барский дом в несколько этажей возвышается на пригорке; внизу за луговиною блещет обширный проточный пруд, в стороне от него сельская церковь, осененная густыми липами. По другую сторону дома обширный тенистый сад». По просьбе Погодина его поместили в комнате Карамзина, «в этом святилище Русской истории, в этом славном затворе, где двенадцать лет с утра до вечера сидел... знаменитый наш труженик над египетской работою, углубленный в мысли о великом своем предприятии... где он в тишине уединения читал, писал, тосковал, утешался своими открытиями, куда приносились к нему любезные тени Нестеров, Сергиев, Сильвестров, Авраамиев, где он беседовал с ними, спрашивал о судьбах отечества, слышал внутренним слухом вещий их голос и передавал откровения златыми устами своими».

Погодин прожил в Остафьеве неделю. «Писал «Слово» в той комнате, где Карамзин сочинял Историю. Думал о нем... Гулял по роще и саду Карамзина. Провел хорошо это время, часто не сходил даже и за стол и за чай...»– записал он в дневнике. Еще раз Погодин посетил Остафьево в 1849 году вместе с Н.В. Гоголем. Их радушно встречал ненадолго приехавший сюда Вяземский.

Для Гоголя Остафьево представляло большой интерес, знакомство с ним было своеобразным путешествием в историю. Они много гуляли, говорили о крестьянах, Петре Великом, Карамзине, о литературе и прочем, посетили Окуловых в Никульском. В библиотеке П.А. Вяземского в Книге автографов гостей Остафьева Николай Васильевич оставил запись: «5 июня 1849 года. Рылись здесь Гоголь...» Далее шли подписи М.П. Погодина и П.А. Вяземского. Позже, работая над биографией Н.М. Карамзина, Погодин обращался к Вяземскому: «Что вы скажете об Остафьевских ваших бумагах? Как бы разобрать их?..» «Хочется мне добраться до вашего Остафьева. Чудится мне, что там найдется многое...»

После отъезда Гоголя из Остафьева вскоре покинули усадьбу и Вяземские. Проститься с ними приехала из соседнего Воронова известная поэтесса Евдокия Петровна Ростопчина, бывавшая здесь и ранее. «Люблю вспоминать об Остафьеве...»– писала она позже Петру Андреевичу.

Вяземские отправились отсюда в Константинополь, где в то время жил их сын Павел, а затем предприняли поездку в Иерусалим. Эта поездка была вызвана смертью последней их дочери – Марии Петровны Валуевой.