Царицыно

…при Екатерине II (1775 — 1796)

Екатерина II сыграла роковую роль в истории Царицына, сначала возродив его к новой жизни, а затем уничтожив. Князь Потемкин приложил много сил, чтобы не допустить замораживания строительства Царицынского ансамбля

Российская императрица Екатерина II в мае 1775 года поселилась в царском селе Коломенском и совершала отсюда прогулки по окрестностям. Вообще-то Екатерина не любила эту свою резиденцию и отзывалась о ней презрительно: «против Царского села Коломенское все равно что дрянная пиеса в сравнении с трагедией Лагарпа». 4 мая императрица совершала свой очередной вояж и обнаружила, что неподалеку от Коломенского есть очень интересные места. Вот как она описала это в своем письме в Париж к барону Гримму: «Ее императорскому величеству прискучило бродить по лугам и долам села Коломенского, где предоставляется на выбор или мочить ноги, или карабкаться на горы наподобие козы, и вот, в один прекрасный день ее величество изволила выехать на большую дорогу, которая ведет из Москвы в Каширу... Дорога привела к огромному пруду, рядом с которым был еще пруд больше и живописнее; и этот пруд принадлежал не ее величеству, а соседу ея, князю Кантемиру. Вот гуляющие, направляясь от одного пруда к другому, то пешком, то на лошадях, на расстоянии семи верст от Коломенского, начинают завидовать чужому имению, хозяин которого, старик за 70 лет, совершенно равнодушен и к водам, и к лесам и ко всем живописным видам, приводящим в восторг посетителей. Он только и делал, что играл в карты и бранился, когда проигрывал».

«Бранившимся стариком» был никто иной, как князь Сергей Дмитриевич Кантимир, а имение, вызвавшее зависть императрицы – подаренная когда-то Петром I Дмитрию Кантемиру усадьба Черная Грязь.

С этого дня Черная Грязь запала в душу своенравной Екатерине. А поскольку царица привыкла, что все ее прихоти исполняются, то она немедленно отдала необходимые распоряжения. И уже 25 мая имение Черная Грязь с деревнями Орехово и Шандорово было куплено у отставного бригадира князя С.Д. Кантемира за 25 000 рублей. 2 июня за 5 000 рублей у наследника его сестры – князя И.А. Трубецкого – приобретена и «достальная» часть имения. Чуть позже к купленному имению были примежеваны земли в левобережье Черногрязского пруда, относившиеся к селу Покровскому. Так сформировалась территория новой императорской «подмосковной».

Сразу после покупки на территории усадьбы стал возводиться временный деревянный дворец. 30 июня в построенный дворец переехала Екатерина II со своим тайным мужем князем Г.А. Потемкиным. Императрица с князем прожили в Черной Грязи 6 недель, по истечении которых Екатерина осталась очень довольна своим приобретением. А заодно и переименовала его: отныне усадьба стала называться Царицыным.

Однако природа природой, но использовать в качестве резиденции деревянный дворец не подобало российской императрице. Поэтому еще в июне встал вопрос о том, кому поручить проектирование и строительство нового дворцового комплекса.

Нельзя сказать, что у Екатерины не было выбора. К ее услугам были лучшие российские и зарубежные архитекторы. Но, как говорится, при всем богатстве выбора другой альтернативы нет: было бы странно, если бы выбор императрицы не пал на Василия Ивановича Баженова.

Гениальный каменщик

Василий Иванович Баженов

Рядом с именем Василия Ивановича Баженова привыкли ставить эпитет  – великий, хотя архитектурное наследие Баженова, если оценивать его лишь по построенным зданиям, не столь уж велико и обширно. Однако его величие состоит не только в том, что он успел построить, но и в тех проектах, которым не суждено было воплотиться в камне. Великий зодчий создал невероятный проект Кремлевского дворца и уже этим вписал в историю архитектуры свое имя.

К 1775 году у Василия Баженова уже был опыт работы над проектами, заказываемыми Екатериной II – в 1767 году в Коломенском дворце императрица принимала его по протекции графа Орлова. Тогда архитектор предлагал самодержице воплотить в жизнь уникальный план Кремля, разработанный им. Екатерина пришла в восторг от предложений зодчего, нравились ей и последующие эскизы мастера.

Уже в начале 1768 года сотрудником и первым помощником Баженова стал Матвей Казаков. Сын крепостного, он был лучшим учеником Ухтомского. Ко времени вступления в кремлевскую команду у Казакова уже накопился порядочный опыт, так как он несколько лет самостоятельно и с блеском работал в Твери, где много проектировал и строил. Отныне судьба их будет нераздельной – судьба блестящего эрудита и широко образованного Баженова и его гениального ученика-самородка Казакова, не знавшего ни академий, ни Рима и Парижа. Здесь, у Баженова, была его высшая школа, здесь он достиг вершин мастерства.

Баженов разрабатывал проект дворца очень тщательно. И внешнее и внутреннее устройство были продуманы им до мелочей. Кроме того, бриллианту важна и оправа, поэтому Баженов продумал и устройство площади перед дворцом, и ориентацию самого здания по сторонам света, и точное его расположение. «Хочу, чтобы мой дворец был всей России виден»,– говорил зодчий.

Окончательный проект Кремлевского дворца был одобрен Екатериной, которая вообще увлеклась грандиозными планами архитектора и часто осведомлялась о том, как продвигается работа. И Баженов приступил к расчистке места и строительству.

Вся подготовительная работа заняла у Василия Ивановича шесть лет. И вот была наступил день торжественной закладки первого камня. Матвей Казаков по заданию Баженова зарисовывал место предстоящего торжества. Баженов подошел к нему, молча пожал руку своему помощнику и, указывая на рисунок, сказал: «Это – для истории. Сегодняшний день запомнит Россия – великое дело начинается».

Однако императрица на торжественную церемонию не прибыла… А вскоре Баженов заметил, что она и вовсе охладела к своей затее – денег на ее реализацию отпускалось все меньше и меньше пока, наконец, не последовал решительный приказ Екатерины: стройку прекратить! Формально запрет на строительство был объяснен опасностью обрушения окружающих строений в результате проседания почвы.

Говорили, что на решение Екатерины повлияла принадлежность Василия Баженова к масонской ложе – недоброжелатели умело убедили императрицу в том, что архитектор, дескать, только прикрывается строительством дворца, а на самом деле под видом его возводит настоящий масонский храм, в котором российские масоны собираются тайно проводить свои службы. Соответствовали действительности эти слухи или нет – история умалчивает, но восемь лет труда великого зодчего были потрачены впустую. Нужно ли говорить, что Василий Баженов был в отчаянии!

Трагедия архитектора

И вот, спустя год, императрица вновь призывала его для реализации своей прихоти. За прошедшие месяцы финансовые дела архитектора пришли в упадок, семья жила крайне бедно. Собственно говоря, выбора у Баженова не было: долги тянули в пропасть, нужно было соглашаться на все условия Екатерины. Он и согласился.

Задача, поставленная Екатериной, очень понравилась Василию Ивановичу. Ему предлагалось спроектировать и построить целый дворцовый комплекс, архитектурный ансамбль, и не только это – он должен был гармонично вписать свое творение в окружающую природу.

Баженов представил на суд императрицы два варианта реализации дворцового комплекса, один из которых был утвержден Екатериной.

Василий Иванович опять целиком погрузился в работу. Он страстно желал создать новую готику. Под готикой он подразумевал всю средневековую архитектуру, в том числе и древнерусское зодчество (вот откуда в Царицыно появились сооружения из белого камня в сочетании с кирпичом!).

Правда, финансовые проблемы все еще давали о себе знать. В результате Баженов со всей семьей переехали в казенный домик в Царицыно, а московский дом в Средних Садовниках, в приходе церкви св. Софии, продал. Продали и имение его жены в селе Покровское Пензенского уезда.

Десять лет заняла у архитектора работа над царицынским архитектурным ансамблем. Летом 1785 года в Царицыно для приема работы мастера прибыла императрица Екатерина II.

С женой и детьми, с помощниками вышел архитектор навстречу пышному императорскому поезду. Екатерина была весела. Стоял жаркий июньский полдень, лакеи метлами сгоняли тополиный пух с ковра, по которому царица со свитой вошла во дворец. Здесь было прохладно. Екатерина быстро осмотрела спальню, кабинет, заглянула в зал. Лицо ее помрачнело, она молчала, сопровождавшие ее сановники и иностранные послы граф Сегюр и граф Кобенцль, настроенные на комплименты архитектору, растерялись и не знали, что же выразить на лицах – восторг или неудовольствие. Скоро Екатерина разрешила их сомнение.

— Довольно,– раздраженно сказала она, обращаясь к начальнику кремлевского строения Измайлову.– Жить здесь невозможно – это склеп, а не дворец!

С этими словами императрица направилась к выходу. За ней последовали и все придворные.

В очередном письме барону Гримму Екатерина сообщила, что в новом ее дворце тяжелые своды, узкие лестницы, что в нем тесно, а залы плохо освещены. В таком же духе были сделаны замечания и Баженову. Архитектор, привыкший к ударам, судьбы духом не пал, и начал готовить проект переделок. Однако Екатерина, желая уязвить Баженова пожелала, чтобы свой проект переделок представил также и ученик Василия Ивановича – Матвей Казаков.

С тяжелыми предчувствиями принялся за работу Василии Баженов. В трудном положении оказался и Матвей Казаков, хорошо понимавший, с какой целью его пригласили делать «переправку». Ведь один раз уже так было – в Кремле, где вместо грандиозного баженовского дворца он достраивал здание Сената.

Дурные предчувствия не напрасно терзали обоих архитекторов. 29 января следующего года Баженов был уволен от должности на один год, а 6 февраля появилось именное Ея Императорского Величества повеление «О разборке в селе Царицыне построенного главного корпуса до основания и о производстве по том по вновь сочиненному архитектором Казаковым плану». Случай редчайший в истории архитектуры: «до основания» уничтожалось отстроенное и уже покрытое кровлей дворцовое здание!

Так Екатерина II стала настоящим злым гением великого архитектора – почти 20 лет жизни отдал он реализации ее замыслов и сумел воплотить в камень лишь малую толику своих. Современники Баженова и историки архитектуры, оценивая проекты зодчего, разводят руки, не понимая, почему его изумительные проекты, представлявшие собой буквально прорыв в отечественной архитектуре, неизменно отвергались Екатериной.

Есть несколько объяснений столь явной «любви» императрицы, которые, кстати, не исключают друг друга. Первая версия уже излагалась: Баженов попадал в опалу из-за своей принадлежности к масонской ложе. Кстати, сооружения архитектора, сохранившиеся в Царицыне, прямо-таки изобилуют масонской символикой в элементах декора и в построении самих зданий, но подтверждают этим только то, что Баженов был масоном, а вовсе не неприятие масонов Екатериной. Кажется, что императрица была равнодушна к вольным каменщикам: будь иначе, от масонской символики в произведениях Баженова не осталось бы и следа. Да и не привлекла бы Екатерина Баженова вторично, если бы действительно недолюбливала масонов.

Вторая и третья версии гласят, что императрица приревновала архитектора к своему сыну Павлу. Во-первых, Павел с определенного момента попал к императрице в немилость, и она всерьез подумывала, как бы лишить его престола, а Баженов, чуждый всякой политкорректности не только продолжал контакты с Павлом, но и выстроил для него точь-в-точь такой же дворец, как для Екатерины. Мстительная императрица могла принять это либо за скрытое оскорбление, либо за явный намек на отношение Баженова к ее опальному сыночку. Во-вторых, молва упорно сватала Павла в будущие Великие Мастера российской масонской ложи, а посредником в переговорах масонов с цесаревичем, якобы, выступал Василий Баженов.

Как бы то ни было, а часть архитектурного ансамбля, возведенного Баженовым, срыли и на его месте начали возводить новый дворец, на этот раз под руководством Матвея Казакова.

Опостылевшая затея

Самой Екатерине к тому времени Царицыно стало уже совершенно неинтересно. С момента, когда она купила бывшую усадьбу Черная Грязь, прошло уже более 10 лет и самодержица успела остыть к очаровавшей было ее местности. Императрицу вполне устраивало Царское Село, кроме того, находиться в Петербурге требовали и внутриполитические интересы. Скорее всего, никакого продолжения строительства в Царицыне не последовало бы, если бы на нем не настоял князь Потемкин, который желал создать подмосковную резиденцию.

В 1786 году после разборки баженовского главного корпуса дворца, Матвей Казаков приступил к строительству на его месте нового.

Матвей Федорович Казаков

Не следует забывать, что Казаков был искренним другом Баженова и поэтому не мог поступить с его творением так гнусно, как ему приказывалось. Казаков не без оснований считал разрушение дворца Баженова вандализмом. И действовал он соответственно этому своему убеждению. Стены были разобраны до основания, но не сломана основная баженовская идея. Целы остались окружающие дворец живописные сооружения, среди которых нужно было создать здание, не нарушающее гармонии окружающего, здание, которое должно было быть подчеркнуто уцелевшими фигурными воротами и переходом к кухонному («хлебному») дому.

Сначала работа финансировалась своевременно и сполна. Однако в 1787 году началась Вторая русско-турецкая война, денег в казне поубавилось и к 1790 году денег на обустройство Царицына не осталось. Спустя три года строительство возобновилось, но с новыми поправками Екатерины: высота дворца уменьшалась на этаж, отделка фасадов, парапетов и башен была значительно упрощена. Казакову пришлось значительно пересмотреть весь проект.

В 1794 году главный корпус дворца был вчерне завершен. Начались приготовления к созданию парадного двора, для чего по повелению императрицы в 1794-1795 годах разобрали находившиеся перед главным фасадом Кавалерский и Камер-юнфарский корпуса. В 1796 году началась внутренняя отделка дворца. В семнадцати комнатах первого и второго этажей делались «плотничною работою под полы накаты и наборныя потолки».

На этом этапе отделочные работы и прервались. Осенью 1796 года Екатерина II скончалась. Новый император Павел I посетил Царицыно весной 1797 года, а 8 июня, высочайшим указом было определено «в селе Царицыне никаких строений не производить». Дворец так и не был отделан и спустя несколько лет воспринимался современниками как «мрачная развалина» или «руина».

Царицынский парк

Описывая работы, проводимые в Царицыне при Екатерине, нельзя не упомянуть и о создании фактически заново живописнейшего парка вокруг усадьбы. Дело в том, что со времен Кантемиров в Черной Грязи был устроен регулярный парк, а когда усадьбу приобрела Екатерина в моду вошли так называемые «английские» парки. Сергею Кантемиру не было до этого никакого дела, не зря императрица писала, что он «только играл в карты и бранился», но Екатерина, конечно, была в курсе всех европейских тенденций и не могла допустить, чтобы в ее владениях было нечто устаревшее.

Для проведения парковых работ в Царицыно прибыл «приисканный» по поручению Екатерины II английский садовник Френсис Рид. Затеи нового садовника вызвали живое неудовольствие В.И. Баженова, отписавшего о случившихся разногласиях в Петербург. Однако решение Екатерины оказалось не в пользу архитектора, которому повелели «до садов отнюдь не касаться». Впрочем, Рид, по-видимому, был умелым и знающим мастером садового искусства, осторожно и бережно подошедшим к своей задаче. Он сохранил регулярные партеры и боскеты возле дворцов, главные аллеи - «прошпекты» старого французского сада, но одновременно создал главную прогулочную, так называемую Утреннюю дорожку, с которой открывались лучшие «картинные виды» на Верхний пруд. Наметил он и основные планировочные «узлы» будущего пейзажного парка, места, в которых позже были поставлены павильоны и беседки. Рид уничтожил старые плодовые посадки, превратив парк в «увеселительный». Более десяти лет жизни он отдал преобразованию территории, прилегающей к архитектурному ансамблю, в живописный английский сад. Скончался Френсис Рид в Царицыне в 1796 году. Смерть его совпала с началом запустения Царицына при Павле I, когда спущенные пруды превратились в выпасы для крестьянского скота, обветшали и заглохли посадки.

…после невероятных планов 80-х годов и сдержанного оптимизма 90-х, в XIX век Царицыно вступало разрушенным, неухоженным и заброшенным. Таковым ему было суждено оставаться до прибытия сюда нового управляющего имением Валуева. Но это произошло уже в XIX веке.

От Сотворения мира до 26 января 1633 года
При Стрешневых (26 января 1633 – 1682)
При Голицыных (1683 – 1689)
При Кантемирах (1712 – 1775)
При Екатерине II (1775 – 1796)
В XIX веке
При Советской власти
Сегодня