К.И. Минеева

Царицыно

Глава четвертая

Царицыно в XIX веке и в наше время

Удельное ведомство, к которому перешла недостроенная усадьба, старалось использовать главный дворец и другие постройки ансамбля, но все попытки ни к чему не привели.

Социальные перемены начала XIX века не замедлили сказаться и на судьбе усадебных комплексов. Укреплялось московское купечество. Знать не только не строила дворцы, но и старые не могла содержать. Усадьбы постепенно переходили в купеческие руки. Люди, не имевшие имений, устремлялись в пригороды Москвы.

Царицыно. Литография, XIX век

Современники вспоминают, что в Кускове, например, в начале XIX века по воскресеньям от мая до августа устраивались «спектакли для благородных, разные забавы для народа и потешные огни». В садах гремела музыка, по пруду разъезжали венецианские гондолы с разноцветными флагами. На праздник в Кусково спешили многочисленные толпы народа и мчались кареты, «обскакивая друг друга». Ездили на гулянья и в Царицынский парк. Неорганизованный отдых многочисленной публики приносил много хлопот и забот. В 1804 году управляющий Царицыном М.Д. Цицианов предложил «оградить английский сад для предохранения оного от сказанных неприятностей и беспорядка, где можно рвами и валом и где прилично железными решетками».

В связи с возрастающим наплывом посетителей все внимание было направлено к приведению в порядок парка и приспособлению его для отдыха привилегированной публики.

К работам по проектированию и строительству парка были привлечены видные московские зодчие, бывшие ученики М.Ф. Казакова — И.В. Еготов и Е.Д. Тюрин. Должность главного садовника исполнял К.И. Унгебауер.

«План Царицынскому саду со строениями при нем». Начало XIX века

Был составлен генеральный «План Царицынскому саду со строениями при нем», предусматривавший ряд реконструктивных мероприятий, отвечавших требованиям нового назначения парка. Облик парка существенно изменялся за счет массовой посадки более устойчивых темнолиственных пород, в основном липы и дуба. Их сажали главным образом по опушкам древесных куртин; постепенно заменяли липой и аллейные березовые посадки. Деревья сажали очень тесно, что, по мнению Д.С. Лихачева, было характерно только для русских пейзажных парков.

В начале XIX века разрозненные сады, заключенные в Кантемирово «трелучье», объединяются в единый ансамбль: раскрываются красивые перспективы на дворец, создаются романтические композиции нового «миловида».

В 1804 году пришедший в ветхость баженовский павильон на перспективе залива Царицынского пруда решено было заменить каменной галереей, поставить ее на верхней террасе берега пруда и раскрыть виды на нее не только с пруда, но и со стороны дворцового парка.

Павильон, получивший название «Миловид», выстроен по проекту архитектора И.В. Еготова. Нарядна была тосканская галерея «Миловида». Декорированная множеством скульптур, она как бы приглашала подойти к ней поближе и рассмотреть ее богатый скульптурный наряд. И.Е. Забелин, описывая павильон, заметил, что его украшали «на верху статуев три, бюстов четыре, ваз две, у крыльца дельфинов два…». Внутри галереи стояли «на четырех тумбах белого камня большие бюсты белого мрамора…». Эффектно раскрывался расписной свод галереи.

Парадный характер архитектуры и расположение павильона было рассчитано на обозрение многочисленной публикой. По-прежнему сохранялась прекрасная перспектива на залив, но в то же время из галереи павильона раскрывались и красивые перспективы верхнего парка. Сентиментальная композиция баженовского «миловида», рассчитанная на уединенное созерцание, уступила требованиям нового времени. Преемники Баженова с большим искусством включили павильон «Миловид» в композицию парка. Они создали вокруг него ряд садовых «сцен», сюжетный смысл которых составлял некое повествование. Посетитель встречал на своем пути то сумрачный лес и древние курганы, то хижину, то романтическую башню-руину, или его внимание привлекала одинокая статуя и замшелые остатки архитектурных фрагментов. Все это должно было вызывать «грустные и нежномеланхолические настроения». В контраст к ним вблизи павильона раскрыли «смеющийся» пейзаж солнечной лужайки с хижиной среди красивых деревьев. На этой «лесной» поляне всегда было тихо и очень уютно. Множество ромашек дополняли белизну колонн и скульптуры павильона. «…Все кругом цвело, жужжало и пело»,— писал в свое время И.С. Тургенев.

В построении парковых пейзажей «миловида» было много воспринято от живописи, и прежде всего прием кулисообразного размещения предметов, где второй план становился главным.

В перспективе «миловида» на втором, главном плане мы видим зеркало залива и остров, то есть те предметы, которыми мы любуемся. «…Мурава, покрывавшая весь скат холма до главного пруда, придавала самой воде необыкновенно яркий, изумрудный цвет. Нигде, даже у берега, не вспухала волна, не белела пена; даже ряби не пробегало по ровной глади. Казалось, застывшая масса стекла тяжело и светло улеглась в огромной купели, и небо ушло к ней на дно, и кудрявые деревья неподвижно гляделись в ее прозрачное лоно!..»— писал И.С. Тургенев.

В письме садового мастера К.И. Унгебауера к начальнику дворцов и садов в Москве П.С. Валуеву, датированном 1807 годом, говорится, что сад Кантемира засыхает, и что слишком рослые деревья закрывают вид на дворец, и что «по представлению садового подмастерья Сергея Махова должно вырубкою ненужных дерев открыть виды, приличествующие английскому саду».

Вид царицынского дворца. Литография. Вторая половина XIX века

В результате проведенных рубок перед дворцом была создана обширная поляна площадью около четырех гектар. Контур поляны четко очерчен кольцевой дорогой, с которой раскрываются превосходные виды на дворец и окружающие его пространства парка. Особенно эффектно выглядит поляна со стороны средней аллеи «трелучья». Вряд ли можно найти в Москве и Подмосковье другой такой пейзаж: огромное пространство поляны и растянутый фасад дворца производят неотразимое впечатление. В царство солнечного света легко и красиво вписываются воздушные силуэты деревьев, глаз ласкает бархатная поверхность обширного луга.

Формируя опушки поляны, Сергей Махов оставлял лишь те деревья, которые отличались красотой кроны. К ним он подсаживал деревья других пород, образуя живописные группы. Вокруг дворцовой поляны сохранились с тех пор дубы. Иногда они стоят по одному, красуясь своей раскидистой кроной.

Предыдущая | Оглавление | Далее