К.И. Минеева

Царицыно

Глава вторая

Царицыно времени Баженова (продолжение)

Проектируя ансамбль, Баженов постоянно имел в виду наиболее выгодные точки обзора архитектуры сооружений. Понимая, что пластика архитектуры воспринимается наиболее выразительно с боковых точек зрения, Баженов подвел Московскую дорогу к Царицыну под углом.

Самый красивый вид на ансамбль проектировался при въезде на Царицынскую плотину. Как показывают старинные планы, панорама Царицына должна была раскрываться не сразу. Деревья возле дороги, красивые берега реки Городенки на время отвлекали внимание путников от ансамбля.

Только при въезде на плотину, за поворотом дороги открывался вид на пруды, заставляя залюбоваться зеркалом водных просторов. Дорога с плотины, плавно поднимаясь к арке Фигурного моста, раскрывала сказочную архитектуру сооружений в живописных ракурсах.

При множестве архитектурных объемов, составлявших панораму, единство и цельность ее композиции достигались с помощью излюбленного Баженовым приема четкого членения зданий на две части: на монументальный низ, воспринимаемый в виде цоколя, и облегченный, пластически обработанный верх, в архитектуре которого должна была быть сосредоточена «высшая выразительность и красота здания».

Изображение Большого кавалерского дворца на панораме Царицына показывает, как велика была роль венчающей части в архитектурной композиции этого здания. Этот же прием Баженов использовал в архитектуре одноэтажных павильонов, красоту которых составляли декоративные венчания высотой в половину здания.

Красота архитектуры сооружений в полной мере постигалась с ближних точек обзора: с площади, с «березовой перспективы» и со стороны партерного сада. Чтобы попасть в Главный дворец Екатерины и Павла со стороны въезда из Москвы, надо было обойти вначале Большой кавалерский дворец. По дороге к нему посетитель любовался нарядным декором Лакейского дома, пластическая рельефность которого контрастировала со строгой архитектурой Хлебного дома. С площади Хлебный дом смотрится с угла, в живописных ракурсах раскрываются детали его декора. Ясность членения, четкие спокойные линии, соразмерность пропорций создают ощущение удивительной цельности и гармонии. На фоне сдержанной и красивой декорации стен выделяются белокаменные изображения каравая хлеба и солонки, придающие облику дома теплоту и человечность. Высокие трубы печей и зубчатые завершения над скругленными углами здания должны были создать характерный силуэт Хлебного дома. Успел ли Баженов осуществить этот замысел? — Не известно.

Горизонтальные линии членения дома подхватываются протяженной галереей, соединяющей Хлебный дом с восточной половиной Главного дворца. В середине галереи, в одну треть ее длины, воздвигнуты ворота с высокой аркой, декорированной каменными «колючками». В.В. Згура заметил, что в русской архитектуре это единственный пример перекрытия пролета аркой в виде свободной дуги, не имеющей сверху нагрузки.

Через «арку с шипами» проглядывал небольшой дворик и павильон (фундаменты его были обнаружены археологическим обследованием 1985 г.), за ним виднелась решетка сада. Баженов сохранил партерный сад Кантемира и включил его в композицию парадного центра ансамбля.

При входе в сад раскрывалась сказочная архитектура Оперного дома. Многофасадная архитектура этого здания отличается неповторимым своеобразием, богатством и оригинальностью декора, а также совершеннейшим мастерством выполнения. В нем все прекрасно, начиная от общих пропорций, силуэта здания и кончая отдельными деталями белокаменного узорочья, которое как легкое кружево накинуто на кирпичные стены дворца. Нижний ярус галереи для танцев с громадными стрельчатыми арками, идущими почти от самой земли, разделен многочисленными лопатками с белокаменными накладками в виде узких полосочек, создающих впечатление горизонтального руста. Второй этаж, как в Большом кавалерском дворце, выглядит значительно легче и «заключает в себе главную красоту дома». Великолепны по пропорциям и рисунку широкие окна второго этажа, они чередуются с контурными изображениями стройных обелисков с высокими шпилями, их ребристые заполнения, сделанные выкладками из кирпича, «играют» на фоне гладкой стены.

Декоративный пояс из белокаменных дисков и ромбов над окнами дома переходит в красиво профилированный карниз. Богатое венчание здания завершает высокий резной парапет (высотой в «четыре аршина») и фигурные фронтоны. Со стороны сада и прудов фронтоны украшены символическими изображениями лучистых звезд, серпов, атрибутами солнечного божества. В уступах фронтонов помещены замечательные по своей графичности и остроте контурные изображения двуглавых орлов, представлявших государственную эмблему России.

Торжественную композицию парадного центра ансамбля завершает триумфальная декорация парковых ворот «прекрасной фигуры», как их охарактеризовал Баженов.

Пандусный сход Фигурного моста

Монументальные двухъярусные башни Фигурных ворот соединены легкой стрельчатой аркой входа. В просвете арки спускается белокаменное «кружево», к которому была подвешена «золотая» кисть винограда.

Двугорбые зубцы башен напоминают кремлевские машикули. Над аркой в треугольных панелях расположены плоские рельефы «трубящих Слав». Со стороны парка декорация ворот рассматривается в единстве с государственной эмблемой над входом в Оперный дом.

Галерея Фигурного моста

В описи 1825 года значится, что Фигурные ворота имели «ваз четыре, собак две, купидонов два…». Золоченая кисть винограда, олицетворяющая символ плодородия земли, скульптурные изображения любимых собачек императрицы, купидоны и вазы с цветами — вся эта умилительная композиция была исполнена жизнелюбия и радости. На фоне прекрасной природы парка декоративное убранство Фигурных ворот, символика декора Большого моста, сказочные павильоны на «березовой перспективе» представляли Царицыно как место безоблачного счастья, любви и дружбы.

Фигурный мост через дорогу из Москвы

Но чего стоил этот царицынский рай, красноречиво говорят письма Баженова.

Обращаясь к Безбородко 12 сентября 1784 года, он писал: …взойдите, милостивый государь; возможно ль столь огромное здание строить столь малыми деньгами, по щастию моему было то, что мне верили; работали, и с слезами по окончании штукатуры с триста человек отошли; оне ряжены по контракту за восемь тысяч четыреста пятьдесят рублей всю работу; а выдано им только две тысячи четыреста пятьдесят рублей, но когда оне получат шесть тысяч рублей, еще неизвестно: сим бедным нада итти по домам своим: что они принесут! женам и детям. Но я за что бедной впредь кредит потеряю; теперь каменщикам, блис шести сот человек; нанеты до октября: по контракту и работали более нежели лошади; ту же участь может быть получат, получили оне только семь тысяч триста рублей; а получить по расчету может придет еще двадцать тысяч рублей и с лишком. Бедные плотники, кузнецы, пешники, столеры и всякие другие мастеровые, все терпют. Но я принужден занять на себя еще пять тысяч рублей и те все истратил, на крайние надобности по строению. Со всем тем еще приступают, просют, и мучить будут: поставщики, да и все не отступают, и не дают ни где мне прохода: и до тех пор станут мучить, пока ваше сердце не тронится о человечестве; простите мне, милостивый государь; что я истину пишу, моего терпения более нету: я принужден буду бежать из Москвы к вам; оставлю жену, детей в болезни, из коих сына одного уже и похоронил на сих днях. Да и сам, может, не доеду до вас, или пришлите для самого создателя мира мзду наемничу, да и меня оставьте жива, чтобы не быть и в тюрме…».

Предыдущая | Оглавление | Далее